Вы часто бываете в книжных магазинах? Загляните в отдел детской литературы. Картинки в книжках похожи друг на друга — они скучные и блеклые. Интересных мало, а если и есть эксклюзивные книги, то стоят они недешево. Об истории детской книжной иллюстрации и ее современном состоянии рассказал московский исследователь Кирилл Захаров на Гольдштейновских чтениях в Челябинском государственном институте культуры. Подробности — в материале «Южноуральской панорамы».
Безделица со смыслом
Почему бы шутку не превратить в искусство? Этой смелой идеей русские художники загорелись в начале XX века. Так появилось движение «Мир искусства». Его основали художник Александр Бенуа и меценат Сергей Дягилев. Именно с них, мирискусников, и началась модернизация детской книги в нашей стране.
— Эти картинки очень выразительные, в них какие-то подтексты, ирония. Они театрализованные. Театр — одна из завораживающих стихий, воздействовавших на мирискусников, в частности, на Александра Бенуа, — показывает иллюстрации Кирилл Захаров. — Здесь каждая картинка как некая сцена. Звезды — это не просто звезды, а набор милых персонажей восемнадцатого века, которые рассматривают небесные светила. Игрушки гиперболизированные. А теперь обратите внимание на этих шутов. В советское время это слово не очень часто использовали в искусствоведческой литературе, но сейчас его применяют — это слово «скурильность». От латинского scura, то есть «шут». Мне кажется, лучшим переводом на русский язык будет «безделка», «безделица».
Книги мирискусников были ориентированы больше на родителей, чем на детей, к тому же купить такую «безделицу» могли позволить себе люди обеспеченные.
Даешь новую детскую книгу!
В 1920-е годы, создавая новое общество, нового человека и новую детскую книгу, пришли к выводу, что сказка не нужна, а нужна конструктивистская, производственная книга. Не надо рассказывать детям о фантазиях, выдумках, о каком-то дремучем мире, насыщенном суевериями. Надо воспитать нового человека.
— Есть производственная книга, нарисованная не вот так линейно, а, например, в старой манере, но она будет производственной, потому что детям рассказывают о производстве. Например, книги Льва Зилова иллюстрированы более-менее традиционно, хотя в стихах автор рассказывает о том, как у нас появились тракторы. А были и доконструктивистские. Например, книга «Что из чего?». Здесь рассказ простой, про то, что нас окружает, про то, как происходит производство того или иного продукта, — объясняет исследователь. — Раз, два, три — и книга готова. Плакатный, постпостфутуристический, постсупрематический конструктивизм. «Откуда посуда?» — это броские, хлесткие, плакатообразные лозунги на обложках. Конструктивистская книга еще отличается тем, что вы можете поиграть в игру: разделить книжку на части и каждую страницу повесить на стену как отдельный плакат.
Советские художники сделали детскую книгу массовой. Она стала идейной, с большим количеством агитационных стихов.
— Давайте полистаем книгу «Лимпопо», проиллюстрированную Владимиром Конашевичем. Доктор Айболит выглядит не так, каким мы привыкли его видеть. Это толстенький такой, упитанный человечек без бороды. Посмотрите, здесь Конашевич делает фактически раскадровку. Эти маленькие картинки, эти кадры — фактически такой вот комикс или диафильм. Одно удовольствие разглядывать, — продолжает Кирилл Захаров. — Картинки, с одной стороны, с некоторыми любопытными деталями. Вот, например, на трамвае, в котором едут зайцы, нарисована надпись: «Морковный рынок — Заячий переулок» и «Не высовывать уши!». С другой стороны, эти иллюстрации максимально простые. Это замечательный памятник книжного искусства. Кстати, эти иллюстрации сделаны в 1936 году.
Время признаний
Советские детские книги гремели за рубежом. Их показывали на выставках, ими восхищались, называя демократическими. Немецкие издатели говорили, что им теперь есть чему у нас поучиться: советские книжки простые в исполнении и адресованы простому ребенку.
— Есть еще такой деятель советского выставочного движения — Яков Мексин. Он любил выставлять советские детские книги за рубежом, а зарубежные — в России, — говорит Кирилл Захаров. — Во Франции Брис Парэн организовал выставку в издательстве. После этого известный парижанин по фамилии Галлимар (Издатель Гастон Галлимар. — Прим. ред.) написал восхищенное письмо Лебедеву (советский иллюстратор. — Прим. ред.).
В 1960-е годы в детской книжной иллюстрации преобладал импровизационный, пикассоподобный стиль. В 1970-е советское искусство продолжало развиваться, несмотря на период застоя. По словам Кирилла Захарова, искусство тех лет характеризуется удивительным разнообразием. У каждого художника была своя манера творческого самовыражения.
Книга — коммерческий проект
В перестройку в детской книге появились гротеск, злая карикатура.
— Это «Страна ОЗ», и к ней идут вот такие картинки. Это немыслимо было еще пять лет назад, когда сидели художественные редакторы. Такая книга появиться просто не могла. Она очаровательна в своей ужасности, — считает Кирилл Захаров. — Старые, зарекомендовавшие себя советские книги тогда тоже выпускали, но люди очень быстро утратили понимание того, как делать макет издания. Рассказывали, когда Калиновскому (советский иллюстратор. — Прим. ред.) принесли издание его книги с картинками, его так возмутили макет и верстка, что он швырнул эту книгу об стену. Про Монина (советский иллюстратор. — Прим. ред.) тоже расскажу. Монин приходил в издательства, недавно сформировавшиеся в каких-то подвальных помещениях. Ему, художнику с многолетним стажем, люди в гавайских рубашках рассказывали, как надо нарисовать книгу. Ника Георгиевна Гольц вспоминала, что, когда ее спрашивали, как она себя чувствует, отвечала: «Отлично. Я на 25 лет помолодела, опять хожу по издательствам с папкой своих работ, чтобы объяснить, что я умею рисовать».
Традиции рушились, но рождалось что-то новое. 1990-е стали временем экспериментов. Всё громче звучало новое слово — «коммерция».
Переосмыслить профессию
В итоге мы пришли к тому, что детские книги стали похожими. В иллюстрации не хватает разнообразия, отмечает Кирилл Захаров.
— Коммерция нацелена на использование каких-то успешных трендов. И если в ряде производств, в ряде отраслей это себя оправдывает, то в книге, к сожалению, это приводит к однообразию. Если книга успешна, то многие пытаются сделать издание похожее на нее, художник рисует в похожем стиле. У нас сейчас очень многое нацелено именно на то, чтобы книгу успешно продать, что, наверное, не ставилось во главу угла в советское время, — рассуждает исследователь. — Есть еще отдельная линейка книг. Это ВИП-книги, они дорогие, для очень обеспеченных покупателей. Там другие иллюстрации. Может быть, даже там какое-то разнообразие и присутствует. Может быть, там художнику позволена какая-то более творческая свобода.
Еще важно — труд художника, работающего над детской книгой, должен высоко цениться, уверен ученый.
— Люди, которые работали в советское время, были людьми хорошо обеспеченными. Их очень уважали, материально в том числе. Сегодняшний художник бросит детскую книгу, скорее всего, из-за того, что этим заниматься себе дороже, — убежден Кирилл Захаров. — Сроки подготовки книг ускорились, труд оценивается значительно дешевле. Почему бы сегодня заново не осознать важность того, насколько необходима эстетическая, материальная, какая угодно составляющая для таких проектов?
Видеорепортаж со встречи Кирилла Захарова смотрите
Фото автора
Источник: https://up74.ru
